И маятник качнулся... - Страница 160

160

— Что ж, молодой человек, вы весьма убедительны...

— Я знаю.

— И всё же... Почему вы не желаете ответить на несколько безобидных вопросов?

— Почему, да почему... Не считаю нужным, — отрезал я. — Думаю, вам и вашим воспитанникам больше нечего здесь делать.

Прозрачный стариковский взгляд утратил последние оттенки вежливого снисхождения: на меня смотрел уверенный в себе и своих силах человек, весьма недовольный тем, что ничтожный червь посмел оказать ему сопротивление. Посмел — и выиграл. Хотя бы этот поединок.

— Учтите, молодой человек, вы не всегда будете обладать такими защитниками, — сухо и методично, словно на уроке, произнёс дедуля. — Найдутся время и место, которые лишат вас излишней самоуверенности.

— Угрожаете, дяденька? — прищурился я.

— Предупреждаю. — В его голосе тепла было не больше, чем в ледяной глыбе.

— Приму к сведению, — кивнул я.

— Уж сделайте милость! У меня слишком много вопросов, настоятельно требующих ответа, молодой человек. И вы ответите. В своё время.

— А знаете, я и не против, — нарочито беспечно заявил ваш покорный слуга. — Потому что, в отличие от вас, эти самые ответы знаю. Но не советую их добиваться. Вредно для здоровья, особенно в столь преклонном возрасте.

Даже детишки поняли, что разговор плавно сместился в сторону взаимных выпадов и угроз, а там недалеко и до перехода от слов к делу. Впрочем, юные маги физически не были способны испугаться такого развития событий в присутствии опытного и могущественного наставника. Просто ещё не знали, что некоторых вещей следует опасаться по определению. Старик оказался понятливее: поджал губы и оставил мою реплику без адекватной реакции.

— Полагаю, все согласятся: тема беседы исчерпана. Посему рекомендую вам троим покинуть сие благословенное место. Если не хотите подхватить простуду, — вежливо добавил я.

— А это ещё почему? — не выдержал и встрял юноша.

— Потому что... — Я сделал паузу, картинно поднял вверх правую руку и щёлкнул пальцами.

На поляну обрушился ливень.

...Страсть к дешёвым эффектам — недостаток, с которым я борюсь. Когда — более успешно, когда — менее. Но в этот раз не утерпел. Собственно, ничего сверхъестественного в произошедшем не было: сугубо природное явление. Как вы помните, к полудню небо скрылось за тучками, и в воздухе начало проступать тяжёлое дыхание приближающейся непогоды. Я всего лишь угадал момент...

Маги шмыгнули в Портал. Матушка и компания поспешили укрыться от назойливых струй в недрах фургона. Даже кот, презрительно фыркнув, устроился где-то между колёс — к неудовольствию лошадей. Один я не торопился убежать, вместо этого... вовсю наслаждаясь стихией. Нити воды, длинными стежками соединяющие небо и землю, уносили с собой не только грязь. Они врачевали усталое сознание.

Одежда вымокла сразу, в первую же минуту: не было никакого смысла раздеваться. Я и не стал. Прикрыл глаза и подставил лицо колючим поцелуям дождя.

Как же хорошо! Вода стекает по спине, по безвольно опущенным рукам, собирается в беспокойные лужицы под ногами... Кажется, что ты оседаешь вниз, распадаясь на сотни струй... Голова перестаёт болеть — наверное, большей частью по той причине, что пустеет. Не нужно ни о чём думать. Не нужно ничего желать...

Земля.

Вода.

Небо.

Огонь.

Земля — вязкая кашица прошедших дней.

Вода — непреклонное веление следовать из прошлого в будущее.

Небо — призрачный лик мечты.

Огонь...

Огонь может быть и серым. Например, в глазах Матушки:

— Сумасшедший! А ну, бегом — под крышу!..

* * *

Шадд следовал за нами, хотя никто об этом не просил. В смысле, я не просил — других претендентов на общение с гигантским котом не наблюдалось. Надо сказать, присутствие дикого зверя существенно осложняло положение нашей маленькой компании. Судите сами: на постоялом дворе не остановишься, а ночевать всякий раз в лесу — то ещё удовольствие, особенно в преддверии осени.

К тому же шматы мяса, вырезанные Нано из убитых собак, утолили голод шадда только три раза. И все эти разы пришлись на один день. Правда, полностью оправившись от своего недуга, кот начал добывать пропитание самостоятельно, но при этом регулярно требовал «добавки». Закупки дичи и птицы в количестве, достаточном, чтобы кормить меня, например, целую неделю, ощутимо ударяли по кошельку Матушки, но она не говорила ни слова вашему покорному слуге. Наверное, ей хватало зрелища жалобного признания вины на моём лице...

...Я проснулся от взгляда. Немигающего. Тяжёлого. Требовательного. Взгляда янтарных глаз.

Ресницы поползли вверх. Медленно — в надежде на то, что кот передумает и отвернётся. Фрэлла с два! Не отвернулся. Жёлтые блюдца с вертикальной иглой зрачка остались неподвижными.

Я вздохнул и сел, откинув одеяло.

Что-то рановато он меня разбудил — зябко, сыро и серо. Матушка и компания дружно сопят, расположившись вокруг костра, который ещё теплится, но близок к смерти. А чья очередь была поддерживать огонь? Моя, конечно же...

Не вставая, я нашарил под пустым мешком обломки веток, запасённые с вечера, и бросил их на тлеющие угли. Ничего, разгорится... Кот даже ухом не повёл, не отпуская мой взгляд ни на мгновение.

Что же тебе надо от меня, котик? Шёл бы уже своей дорогой...

«Он бы и рад... Но не может...», — вздохнула Мантия.

Почему это?

«Он заблудился...»

Что за чушь? Заблудиться могу я, а не шадд, который с момента рождения наделён способностью ориентироваться в пространстве!

«Как примитивно ты воспринимаешь слова...» — Лёгкий укор.

160