И маятник качнулся... - Страница 60

Я почти ощутил, как она изучает мою ауру. И даже знал, что видит старуха: жёлто-серое пятно с россыпью белых снежинок. Я чист, как небо над твоей головой, дорогуша, даже не старайся!

Минуту спустя она вздохнула, ослабляя внимание, но не убирая Око полностью. Однако... Я кажусь ей столь опасным субъектом?

— Гизариус прислал меня помочь с огородом, почтенная.

— Он щедр, как всегда. — Чуть улыбнулась, но тепла в глазах больше не стало.

Или ты много мнишь о себе, дорогуша, или... Твои мысли заняты совсем другим, нежели грядками...

— Вы позволите взглянуть, что мне предстоит?

Она вежливо кивнула:

— Конечно, юноша... Нида тебя проводит.

Из-за спины старухи выступила девушка — настолько же юная, насколько стара была её наставница. Высокая и худая, как и сама ведунья. Кожа такая тонкая, что кажется почти прозрачной. Светлые волосы лёгким пухом вьются вокруг треугольного личика. Невзрачная, если не сказать — некрасивая. Только в глазах та же Сила, даже цвет тот же: два тёмно-синих костра в ледяной пустыне.

— Пойдёмте. — Она улыбнулась, и лицо сразу ожило: красоты не появилось, но исчезла пустота, и Нида стала совсем похожа на человека из плоти и крови, а не на призрака...

Огород был достаточно ухожен, но общую картину портили разросшиеся кусты овражного ивняка, подбирающегося к грядкам. Да, дел здесь по горло...

— В этом доме есть инструменты? — обратился я к девушке после недолгих раздумий.

— Инструменты? — Растерянное недоумение.

— Ну да... Лопата, топор... — Неужели придётся тащиться ещё и за ними?

— Да, есть. — Она довольно кивнула, и через пару минут поисков в сарайчике я стал обладателем топорика и лопаты, вид которых едва не заставил меня грязно выругаться. Ну надо же, довести металл до такого плачевного состояния! Да мне только на заточку придётся день потратить. Или несколько дней...

— Я схожу в деревню, почтенная, постараюсь справить инструмент. Вы не будете против, если к работе я приступлю завтра?

— Как вам будет угодно. — Робкая улыбка и кивок.

На том и порешили. Я попросил её найти для меня старые ненужные перчатки или рукавицы, собрал орудия своего будущего труда и поплёлся через луг в деревню.

Кузнец оказался человеком понимающим и помог отчистить ржавчину и выправить кромку лопаты молотком. Топор, лишившийся грязно-коричневого налёта, выглядел вполне прилично, и я, выпросив точильные камни с разными «зёрнами», устроился у ограды кузни, методично шкрябая по лезвию. Такому ремеслу меня не нужно было учить: ножи я точил, было дело, так что и с топором разобраться смогу...

— Загубишь вещь, — буркнул гном, искоса наблюдавший за моим «творчеством».

— Это ещё почему? — Я даже забыл обидеться на то, что меня критикуют.

— Так колун же, а ты весь горбик ему сточишь... С таким-то усердием, — неумело съехидничал гном.

— А мне колоть не нужно, я рубить собираюсь, — в тон «почтенному Гедрину» ответил я.

— Тогда на наковальне надо подправить, — продолжал мой неожиданный советчик.

— Зачем отвлекать людей от работы? Для моих целей сгодится и такой топор. — Уголки рта дрогнули, но я не стал улыбаться. Пока.

— Как знаешь. — Гном почесал подбородок и, ободрённый мирным началом беседы, решил развить свой нечаянный успех: — А что ты будешь делать?

— Кусты корчевать. — Я не счёл нужным делать тайну из своих занятий.

— Ну, тогда топор точно — не жилец!

— Почему?

— Ударишь по корню — попадёшь по камню, — пояснил Гедрин.

— Камни я прощупаю и изыму.

— Прощупаешь? — Он не понял.

— У меня есть лом, — довольно сообщил я, на минутку отрываясь от процесса заточки.

— Лом? — Гедрин с сомнением посмотрел на мои хилые плечи. — А ты его поднимешь?

— Подниму. А дальше он сам будет действовать. — Я повертел топор, приноравливаясь к его тяжести.

— Не по руке он тебе, — авторитетно заявил гном.

— Сам вижу, — буркнул я. — Великовато топорище. Ну, ничего, сойдёт...

— Дай-ка, подрежу.

Я чуть не открыл рот от удивления:

— С чего такая любезность?

Гном неопределённо пожал плечами:

— А чего не помочь-то? Ну, покажи руки, сейчас мерку сниму...

Я хмыкнул, но позволил ему тщательно изучить мои ладони и запястья. Гедрин ощупал их, обмерял затейливым шнурком с узелками — только что не покусал, потом взял топор, сделал несколько взмахов ножом, заполировал куском щетины срезы и торжественно вручил мне результат своего труда.

Я попробовал. Могу поклясться, стало удобнее!

— Спасибо.

— Да не за что, в общем...

Мы замолчали. Я перешёл к заточке лопаты, а гном стоял рядом, то отворачиваясь, то снова впиваясь взглядом в мои пальцы, покрытые металлической пылью. Я прекрасно понимал его терзания и сомнения, но помогать не спешил: сам заварил эту кашу, пусть сам и расхлёбывает. Мне первым извиняться не за что. Ну, разве что за нелепую шутку... Так она прервалась вовремя, не зайдя непоправимо далеко. Никакого чувства вины я не испытывал и с интересом ждал, какими словами мой обидчик попробует извиниться. В этот раз, поскольку первую попытку он с треском провалил. Не без моей помощи, разумеется...

Гедрину было нелегко — попробуй подбери ключик к чужому сердцу. Это вам не молотом в кузне махать: одно неверное движение, и отношения уже не перекуёшь. А красноречием бородатый коротышка, похоже, не отличался. Впрочем, я никогда не слышал, чтобы его соплеменники слыли словоплетами. Вот эльфы — другое дело: все мозги косичками заплетут и в узел завяжут, пока поймёшь, что им нужно. Или — вовсе не поймёшь...